– Да что мы ищем-то? – в очередной раз не выдержала я.

– Если бы я знала, – в очередной раз ответила Ида. И не надоело ей! – Пол с тебя какой-то ключ требовал. Я вот думаю – а может, и вправду, от квартиры?..

Ида склонила головку вбок и прищурилась.

Ну, с меня хватит! Всему есть предел. Не знаю, как нимфы – может, они нектаром цветов питаются раз в месяц, а я несколько раз сегодня чудом выжила, и сейчас чувствовала прямо-таки зверский голод.

Так, что у нас тут, на кухне? Впрочем, зная Лану, максимум, что я обнаружу в холодильнике – это обезжиренный творог, а на полках, где нормальные мамы держат крупу, макароны, соль, сахар – горький шоколад…

Однако ассортимент холодильника меня порадовал: прямо-таки витрина дорогого рыбного магазина «Океанида»: икра, тигровые креветки, нежная, сочная форель, запеченная в фольге, ломтики семги… Я и не замечала, что являюсь таким ярым приверженцем «морской» диеты, как до этого мгновения! Да это же просто клад, а не холодильник. Однако вряд ли Латана решила сменить образ питания, как и вряд ли она сама, в накрахмаленном фартуке стояла у плиты, чтобы порадовать своего нового друга… Нет, кушанья, конечно, из ресторана, но и на том спасибо. Однако какой безголовой надо быть, чтобы оставить всё это в холодильнике, а самой умотать в отпуск! Впрочем, о чём это я, Лана наверняка даже не подумала о возможных фатальных последствиях, в виде вони от этих бывших обитателей морских глубин, которые вряд ли бы долго протянули в столь аппетитном виде. Впрочем, сейчас Ланина беспечность нам с Идой только на руку.

Сметя содержимое полок холодильника на огромное чёрное блюдо, я вернулась к нимфе в мамину спальню.

– Налетай! – гостеприимно пригласила я Иду с набитым ртом. Странно, что никакого гарнира к морским изыскам я не обнаружила. Да что там гарнира, даже куска хлеба не нашлось… Впрочем, мне сейчас это было, как принято говорить у молодёжи, не имеющей отношения к учёбе на филологическом факультете, без разницы. Тигровые креветки оказались умопомрачительно вкусными!

Ида сначала прыжком пересекла комнату, приземлившись на кровать Ланы, так, что мне пришлось даже подхватить блюдо, сильно смахивающее на поднос, из чего я сделала вывод, что нимфа тоже проголодалась, может, почище меня: вон как прыгать целый день!

Быстро подцепив блюдце с кольцами кальмара, Ида принялась с быстротой молнии поглощать их, одно за другим, но по мере пережевывания, лицо нимфы все больше и больше вытягивалось и приобретало задумчивое выражение. Не любит она морепродукты, что ли?

– Артемис, – осторожно протянула нимфа.

– У-у-у? – интеллигентно поинтересовалась я, что она хочет, не переставая работать при этом челюстями.

– Скажи… А Латана давно испытывает такую ярую любовь к морской кухне?

Я помотала головой.

– Вообще никогда не испытывала, – я пожала плечами. – Наверно, для ухажера заказала. Или он с собой притарабанил. Какая разница? – блаженно зажмурилась я, откусывая ломоть форели, запеченной в фольге.

– Ага, – вздохнула Ида и несмело последовала моему примеру. – И правда, никакой.

Когда наше восторженное урчание сменилось более-менее сытым мычанием, и я решила даже расстегнуть верхнюю пуговицу джинсов, Ида спросила:

– А где та комната, в которой ты выросла?

– Она у нас по плану следующая, – ответила я, и запоздало спохватилась, – а с чего ты вдруг с таким подозрением интересуешься гастрономическими пристрастиями Латаны?

– А ты видела фото ее новой пассии? – невпопад переспросила нимфа.

Я кивнула.

– Нормальный парень, вроде. Молодой. Светлый. Загорелый. Только зубы слишком белые, не иначе, металлокерамика.

– Ага, – кивнула своим мыслям Ида, – загорелый, значит. С зубами.

– Да что такое-то?!

Эти её намеки в пути, по поводу того, уверена ли я, что Лана добровольно укатила на острова, и сейчас этот подозрительный тон – в свете последних событий, когда нервы итак на пределе – кого угодно выведут из равновесия. А меня, опять же, в свете последних событий, вывести из равновесия намного легче, чем этого абстрактного «кого угодно»! Пара таких недомолвок и ага.

– А здесь нигде его фото нет?

– Фото… фото… забормотала я, выворачивая прямо на пол маменькину тумбочку. Ох и влетит же нам обеим от неё, если, конечно, живыми выберемся из этой передряги.

– Фото она мне с телефона показывала… Еще наверняка на айпаде есть… Но она скорее всего, его с собой забрала. А нет, здесь. Только разряжен. Понятия не имею, куда она зарядку дела! Так, ещё ноут остается, но я его что-то не видела. Вряд ли она конечно, решила писать в отпуске, учитывая, что роман у неё новый, и как следствие, наверняка бурный… Хотя она всегда говорила, что лучше всего ей пишется подальше отсюда. Я вообще, сколько себя помню, всегда недоумевала, почему мы здесь живём.

– Здесь тебя легче всего спрятать, – пожала плечами нимфа. – Энергетический фон – один из худших в мире. Зато и отследить по нему практически нереально, – закончила она совсем уж непонятной для меня фразой.

– Стоп! Она могла с камеры фотки на комп загрузить!

– А где комп?

– В моей бывшей комнате! Она в ней себе рабочий кабинет устроила!

Усевшись на один стул, мы с нимфой, ругаясь и мешая друг другу, всё же отыскали папку с последними загрузками. Есть! Среди многочисленных селфи Латаны – обычных и в зеркале, мелькнуло знакомое фото – где она вместе с новым кавалером. А вот его фото, где он один.

Ида сидела, уставившись в экран компа с открытым ртом.

– Эй! Пожалуйста, не пугай меня больше, чем я уже напугана! Ида…

– Поздравляю. Новый парень твоей мамы – Тритон.

– Да ладно, – я напрягла память, вспоминая хвостатое земноводное, такое темненькое, в крапинку. – Он симпатичней, – возразила я Иде.

– Да не тот тритон, что тритон, ящерица! – вспылила нимфа. – Бог Тритон, сын Посейдона и Амфитриты!

– Эм… – несколько опешила я, вспоминая мамино «Тоша». – Это плохо?

– Учитывая последние события… – тоном, не предвещающим ничего хорошего, протянула Ида.

– Стоп! А вот здесь неувязка! – не согласилась я. Я, как настоящий утопающий, хваталась сейчас за соломинку, но большой вины тут нет, рефлексы. – Ты говорила, Лана сохранила память.

Нимфа кивнула. А потом тыкнула меня пальцем в лоб:

– А про тело я что говорила?! Латана заперта в человеческом теле, которое физически не может распознать бога, эльфа, вампира, океаниду… Если они сами этого не захотят! Тритон – могущественный бог, и уж ему-то ничто не стоит качественно отвести взгляд кому бы то ни было. А то, что у Ланы сохранилась память, к слову, о которой она под страхом быть до конца дней заключенной в дурку не смеет никому рассказать, то представь, что к этому добавляется ощущение, поле, того, кто рядом. Ощущение, говорящее, что рядом с тобой – равный! И плевать, что его никак не подтвердить! Она просто чувствует бога рядом с собой, это для заключенной богини – как глоток свежего, долгожданного воздуха.

Внутри у меня похолодело.

– А что может быть нужно Тритону… От мамы?

Нимфа нахмурилась.

– Неизвестно пока, от кого.

– Что ты имеешь ввиду?

– Может, Латана – только средство, чтобы подобраться к тебе, Артемис?

Фавн знает что! Ну и денек! Славик Арсентьев, оказавшийся моим сводным братом Саоном, пытается подкатить ко мне, чтобы приблизиться к Латане. Латана уезжает в отпуск с самым настоящим богом, не зная, что он бог! За мной охотится братец Аполлон, возглавляющий банду бандитов-вампиров! К слову, Саон, то ли работает на него, то ли ведет одному ему понятную игру! И да, от несчастий меня оберегает моя собственная нимфа, Ни’ида, которую я, в силу своего наказания, не могу вспомнить! И добро б только оберегает свою бывшую госпожу, хотя мне больше нравится определение «подруга» от несчастий, но ведь и сама подставляется под удар!

Судя по некоторому экскурсу в древнюю мифологию, проведенному мне той же Идой, боги в разборках хуже гангстеров – друг друга не жалеют, не то, что нимф, людей и тому подобную смертную мелочь. А учитывая, что приспешники моего братца Аполлона – вампиры, Иде вообще рядом со мной лучше не показываться!